Хорал [litres] - Кент Харуф

– Эй, – повторил он. – Шарлин?

– Что?

– Ты классная.

– Что ж, а ты нет.

Он оперся о локоть, лежа на матрасе, чтобы взглянуть на нее.

– Почему это?

Она не смотрела на него. Она снова откинулась на матрас, курила, глядя вверх, в точку, где пламя свечи дрожало на грязном потолке.

– Почему бы тебе не убраться отсюда?

– Что плохого я сделал? – спросил он.

– Просто убирайся отсюда к чертям собачьим! – она уже почти кричала.

Он встал и оделся, не переставая смотреть на нее. Затем вышел из комнаты.

Вошел первый мальчик, полностью одетый. На нем теперь был школьный пиджак.

Девушка взглянула на него с матраса.

– Ну и как это было? – спросил он.

– Это не смешно. Можешь хотя бы подойти и поцеловать меня.

Он присел и поцеловал ее в рот, погладил ее грудь и скользнул рукой к волосам между ног.

– Прекрати, – сказала она. – Не надо. Давай уедем отсюда. Мне здесь уже жутко становится.

Из окна мальчики видели, что старшеклассник вышел из комнаты. Затем они смотрели, как девушка надела трусики, потом белый лифчик, ее локти торчали в разные стороны, а руки искали сзади застежку, затем она встряхнула лифчик, надела джинсы, натянула через голову рубашку и наконец нагнулась и задула обе свечи. Тут же комната погрузилась в темноту, и они слышали только ее шаги по голым сосновым доскам. Снаружи они проскользнули к передней двери и спрятались в тени, прижавшись к холодной деревянной стене, смотрели молча, как девушка и два здоровяка вышли в заросший двор, прошли под деревьями, сели в машину и укатили в ночь по Рейлроуд-стрит, и только красные габаритные огни растворялись в пыли над дорогой, пока машина спешила к Мэйн-стрит и центру города.

– Вот сукин сын, – сказал Айк.

– И второй тоже, – сказал Бобби. – Да что с ним?

Они вышли из зарослей амброзии и сухих подсолнухов и направились домой.

Макфероны

Ясным холодным днем поздней осенью скот уже ждал в загоне – взрослые коровы и двухлетние телки. Коровы ревели и мычали, и над загоном и расколами в морозный воздух вздымалась пыль, бурые облачка висели над мерзлой землей, как тучи гнуса. Братья Макфероны стояли в дальнем конце загона и разглядывали скот. Одеты они были в джинсы и ботинки, холщовые рабочие куртки и шапки с фланелевыми наушниками. На кончике носа у Гарольда дрожала прозрачная капля, потом упала, а у Рэймонда глаза покраснели и слезились от холода и пыли, поднятой коровами. Братья были уже почти готовы. Ждали только Тома Гатри, он собирался приехать и помочь с завершением осенних работ. Братья стояли в загоне, глядели мимо скота в небо и рассуждали.

– Видимо, погода передумала, – заметил Рэймонд. – Не похоже, что будет снег.

– Слишком холодно для снега, – подхватил Гарольд. – И слишком сухо.

– Может, и пойдет ночью, – продолжил Рэймонд. – Я видел, так бывало.

– Снега не будет, – возразил Гарольд. – Взгляни на небо в той стороне.

– Туда-то я и смотрю, – подтвердил Рэймонд.

Они снова принялись разглядывать скот. Затем, больше не говоря ни слова, вышли из загона и поехали к конюшне, подогнали пикап к широким раздвижным дверям и загрузили в багажник шприцы для вакцинации, «Ивермек», ампулы с лекарствами и электрошокеры. Кроме того, взяли дымовую печь, прикрепили к ней проводами почерневший от сажи дымоход, вернулись к расколу и разложили инструменты с лекарствами снаружи на поставленную на попа деревянную телефонную катушку, которую использовали как стол. Дымовую печь они установили прямо на земле, рядом с расколом, и Гарольд неуклюже наклонился и поднес к ней спичку. Когда печь разгорелась, он подладил дымоход так, чтобы от нее шло тепло, и дым поднимался черными клубами и пах керосином в зимнем воздухе, смешиваясь с навозной пылью.

Братья оглянулись на звук приближавшейся за домом машины – пикап Гатри сворачивал с проселочной дороги. Он обогнул дом и несколько построек, проехал мимо низкорослых деревьев и припарковался там, где Макфероны стояли в ожидании. Гатри с мальчиками выбрались из машины, все в зимних пальто и шапках.

– А это еще что за работники? – спросил Гарольд.

Он оглядел Айка и Бобби, стоявших возле отца.

– Прихватил с собой, – ответил Гатри. – Сказали, что тоже хотят поехать.

– Надеюсь, они не слишком дорого берут, – объявил Гарольд. – Мы не можем себе позволить платить по городской таксе. Том, ты же знаешь!

Он говорил степенно, притворно сварливым голосом. Мальчики вылупились на него.

– Не знаю, сколько они берут, – сказал Гатри. – Сами их спросите.

Рэймонд вышел вперед:

– Что скажете, мальчики? Сколько нам это будет сегодня стоить?

Они повернулись ко второму старику, тому, что был чуть помоложе, с лицом усталым и серым от мороза, в грязной шапке, надвинутой на слезившиеся от пыли глаза.

– Сколько вы возьмете за участие в нашем предприятии? – спросил он.

Они не знали, что сказать. Пожали плечами и оглянулись на отца.

– Что ж, – заключил Рэймонд. – Видимо, придется обсудить это позже. Посмотрим, как вы справитесь.

Он подмигнул и отвернулся, и они поняли, что все в порядке. Мальчики подошли к расколу, встали возле импровизированного стола и принялись разглядывать шприцы для вакцинации и упаковки с ампулами. Они исследовали все это, осторожно потрогали пилу для удаления рогов, ее острые, покрытые запекшейся кровью края, затем подошли к дымовой печи, вытянули руки в перчатках навстречу керосиновому теплу. Тут в глубине загона заревела корова, и мальчики пригнулись, чтобы выглянуть между досками забора и найти ее, пока стадо толпилось у раскола, ожидая, что будет дальше.

Мужчины принялись за работу. Гатри перелез в загон, и коровы тут же заметили его и попятились к дальнему краю. Он уверенно направился к ним. Коровы собрались в стадо и двинулись вдоль дальней изгороди, но он быстро подбежал, отрезал от стада двух животных, черную телку и старую корову с крапчатой мордой, и погнал их обратно по утоптанной земле. Они пытались повернуть назад, но он размахивал руками и кричал на них, и наконец они недоверчиво потрусили в узкий коридор, который вел в раскол. Снаружи, у начала коридора, Рэймонд просунул в забор шест, чтобы вошедшие животные не смогли выбраться, а затем ткнул телку электрошокером, и тот зашипел на ее заду – телка фыркнула и прыгнула в раскол. Он поймал ее голову в фиксатор, и она брыкалась и пиналась, пока он не зажал ее ребра боковыми стенками станка. Она подняла голову в черном